'Демографическая политика'

- А что это такое - «демографическая политика»? Неужто «народоописатели» высчитывают какие-то «нормативы деторождения», чтобы навязывать их каждой семье?

- Увы, именно так - совершенно превратно - представляют себе многие демографическую политику. В памяти сразу всплывает пугающий их «контроль над рождаемостью». Термин не совсем удачный. Правильнее было бы сказать «управление рождаемостью». Или (чтобы сразу стало ясно, кто играет первую скрипку в этом регулировании) «внутрисемейное планирование».

- Но люди ведь не вычислительные машины, чтобы точно высчитывать: столько-то деток за столько-то пятилеток!

- Это карикатурное изображение термина. Впрочем, предвзятое отношение к подобным понятиям, порой даже нежелание вникнуть в их смысл неудивительно: их «скомпрометировали» западные социологи.

«Смысл XX века» - так названо сочинение профессора К. Боулдинга (США). Оно содержит рекомендацию организовать куплю-продажу права на деторождение. Выпустить, скажем, особые сертификаты с номиналом в 0,1 ребенка. Сумеешь приобрести десяток - пожалуйста, получай разрешение иметь сына или дочь. Общее количество таких «купюр» строго ограничено.

Например, оно может соответствовать потребности общества иметь «нулевой прирост», когда население не увеличивается, но и не уменьшается. Начнется спекуляция? Прекрасно! Кто у кого будет перекупать сертификаты? Платежеспособные у неимущих. А коли дети пойдут у состоятельной четы, то уж у нее-то им обеспечено процветание, воспитание-люкс, образование-прима. «Качество человеческого материала» будет только лучше...

После таких «научно обоснованных рекомендаций» читателю ничего не остается, как с укоризной или гневом отреагировать: изуверство! Вот он, пресловутый «контроль над рождаемостью»...

Но вот что думал по этому поводу Рабиндранат Тагор: «Движение за контроль над рождаемостью является великим движением».

Еще высказывание: «Контроль над рождаемостью является великим достижением человеческого разума, равноценным открытию добывания огня и изобретению книгопечатания. Контроль над рождаемостью означает освобождение женщины и всего человечества от слепой и безрассудной плодовитости природы».

Демографическая политика

Это слова американского писателя, которого Ленин называл «социалистом чувства», - Элтона Синклера.

Конечно, у контроля над рождаемостью есть и влиятельные противники. Один из самых «авторитетных» (полагающий, что имеет власть над сотнями миллионов душ) - папа римский. К нему в 1965 году обратились 83 лауреата Нобелевской премии, советуя отменить наконец запрет на использование контрацептивов, противозачаточных средств. Павел VI отверг греховные наущения.

В энциклике, специально посвященной этой деликатной теме, пастырь терпеливо разъяснял заблудшим всю опасность их еретических поползновений. Дескать, вмешательство в естественный ход вещей «противоречит божественному предначертанию». Ибо сказано: плодитесь и размножайтесь! Резюме: «Супруги не свободны следовать собственному решению».

Это вызвало протест во всем мире. Позицию советской общественности выразил Герой Социалистического Труда Г. Сперанский, действительный член АМН СССР: «Я, старый детский врач, - писал профессор Г. Сперанский, - уверен, что люди вправе и обязаны разумно планировать свою семью».

Когда бесконечные войны, эпидемии уносили миллионы жизней, единственным средством выжить была для рода людского максимально высокая рождаемость, поясняет советский ученый. Вопрос о ее регулировании, когда она едва-едва перекрывала смертность, был бы просто праздным. Ныне ситуация изменилась, и проблема такого контроля со всей остротой стала перед развивающимися странами.

«Сколько бог пошлет». Таков обычный ответ молодой мексиканки на вопрос о том, сколько детей она хотела бы иметь. Не только в Мексике, но, пожалуй, чуть ли не везде в «третьем мире» большие семьи освящены традицией.

«Будь матерью восьми сыновей!» - так исстари наставляют невесту в Индии. Здесь, как видно, заключено некое плановое начало, даже цифра приводится конкретная. Но что за этим скрывается? Сыновья нужны, дабы предать умершего отца кремации, помочь ему получше устроиться в потустороннем мире. Ясно, что чем их больше, тем меньше риск, что никого из них не останется к тому времени в живых.

Отжившие обычаи, религиозные предрассудки мешают ограничению стихийной, неоправданной многодетности, хотя правительства многих развивающихся стран тратят на эти цели немалые средства.

Разумеется, контроль над рождаемостью не имеет ничего общего с прямым вмешательством в самые интимные сферы человеческих отношений, с надзором за супружескими намерениями, за родительскими планами, оставляя их целиком на усмотрение семейного совета. Вместе с тем вполне уместно косвенное воздействие. Скажем, распространение демографических и медицинских знаний. А законодательство?

Сами индийские ученые подсчитали: если в Индии повысить брачный возраст до 19-20 лет, одно это дало бы ощутимый эффект: рождаемость сократилась бы чуть ли не на треть. «Холодный расчет»? Но ведь там - да и во многих других странах Азии, Африки, Латинской Америки - не редкость малолетние матери, которые к тому же вскоре становятся многодетными, хотя их организм еще не вполне созрел для этого. И вот повышенная смертность - и младенческая, и женская...

Бесспорно, для того чтобы добиться успеха в искусственном ограничении рождаемости, нужны благоприятные предпосылки. Особое значение придается культурному уровню народов. Энгельс писал, что лишь благодаря просвещению масс станет возможным «моральное ограничение инстинкта размножения». Понятно, почему так трудно осуществлять контроль над рождаемостью в «третьем мире».

На Земле свыше миллиарда неграмотных. Полтора миллиарда никогда не были в кино и живут без электричества. 800 миллионов не знают, что такое зубная щетка, 700 миллионов ни разу не смогли побывать на приеме у врача, 600 миллионов не имеют прививок от инфекций. Почти два миллиарда лишены возможности пользоваться водопроводом...

С ликвидацией безграмотности, повышением образовательного уровня, ростом общей культуры внутрисемейное планирование распространяется все шире, приводя к постепенному сокращению рождаемости по собственной инициативе супругов. Так произошло, например, в Европе - даже там, где очень сильно влияние католической церкви. И хотя Ватикан до сих пор противится использованию контрацептивов, их тайком применяют миллионы и миллионы католичек.

Огромна роль социальных и экономических факторов Казалось бы, какое отношение имеет электрификация к рождаемости? Между тем Джавахарлал Неру как-то заметил, что появление электрической лампочки в деревне «значительно увеличивает время, в которое крестьяне могут работать, развлекаться или заниматься какими-нибудь другими делами, и это обстоятельство, возможно, косвенно, но оказывает влияние даже на семейное планирование».

Будучи убеждены в первостепенной значимости экономического, социального, культурного прогресса, советские специалисты не отвергают и дополнительные рычаги воздействия, которые объединяются понятием «демографическая политика». Это, например, увеличение или уменьшение налогов на бездетность или многодетность, введение пособий для тех или иных семей и Так далее. Свою роль играет и агитация, пропаганда, борьба с негодными, отжившими обычаями, с религиозными предрассудками, многое другое.

В свое время всеобщий интерес демографов привлекло «японское чудо». Менее чем за 15 лет (с 1947 по 1961 год) в Стране восходящего солнца рождаемость снизилась более чем вдвое. Темпы для Азии удивительные, беспрецедентные. Как же их объяснить? Только ли ростом культуры, развитием индустрии, вовлечением женщин в производство? Конечно, и то, и другое, и третье не могло не оказать своего влияния. Но все это не настолько быстро сказывается, чтобы ответ был исчерпывающим.

Очевидно, огромное значение имела демографическая политика. В чем же она заключалась? В 1947 году было дозволено изготовлять контрацептивы, и предприниматели тут же наводнили ими рынок, а средства информации - рекламой. Год спустя в Японии сняли вето на аборты, мало того, сделали их бесплатными. Развернулась агитация за семейное планирование, пропаганда медицинских и демографических знаний. Вот, собственно, и все «вмешательство извне».

Еще пример. 50-е годы в США ознаменовались «беби бумом». Пошла мода на многодетность, а уж трое-четверо ребятишек у супружеской четы считались обычным делом, без них было как-то «неприлично», «неловко перед людьми». Рождаемость оказалась необычайной для развитой страны. Но вскоре, в 60-е годы, снова убавилась, притом весьма заметно. Почему? Действовал, вероятно, целый комплекс факторов. Но неспроста среди них называют прежде всего демографическую политику. На сей раз она обошлась без специального законодательства. Зато тратились десятки миллионов долларов ежегодно на кампании против неоправданной «моды», на распространение демографических и медицинских знаний, на разработку более эффективных предупредительных средств. И «беби бум» схлынул.